Караев Э.Т.
СИНТЕЗ КОНФУЦИАНСКОГО «ЛИ» И ЛЕГИСТСКОГО «ФА» КАК СПОСОБ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ В УЧЕНИИ СЮНЬ-ЦЗЫ *
Аннотация:
данная статья посвящена анализу конфуцианской категории «ли» и легистской категории «фа» в трактовке Сюнь-цзы, одного из виднейшних мыслителей конфуцианской школы. Философ отходит от классической конфуцианской традиции, считая, что общественные отношения могут регулироваться не только морально-этическими нормами, ритуалом и этикетом, но и писанными нормативно-правовыми актами.
Ключевые слова:
конфуцианство, Сюнь-цзы, китайская философия, этика, морально-этические нормы поведения, ли, фа, закон
DOI 10.24412/2712-8849-2023-1168-583-590
Что заставляет человека не проявлять свой гневливый нрав? Сюнь-цзы на этот вопрос отвечает в привычном для себя стиле, основанном на наглядных примерах сравнительного характера: «Прямое дерево не нуждается в зажиме для его выпрямления, это происходит потому, что это дерево по своей природе прямое. Кривое дерево непременно должно быть подвергнуто обработке с помощью зажима и тепла, и только после этого оно сможет стать прямым, это происходит потому, что это дерево по своей природе кривое. Поскольку человек по своей природе зол, он непременно нуждается в управлении со стороны совершенномудрых ванов и в воспитании с помощью норм ритуала и чувства долга – только так можно добиться того, что все люди будут соблюдать порядок и отвечать [нормам] добродетельности. [5, с. 311].Таким образом, Сюнь-цзы доводит до нас положение о том, что все хорошее, что есть в человеке, создается искусственно в процессе воспитания, главными составляющими которого являются «ли» (правила), «фа» (закон), «и» (долг). Говоря о «долге» и «выгоде», Сюнь-цзы считает эти два качества присущими каждому человеку с рождения. Как не способен ни один эталонный, гуманный правитель искоренить в человеке стремление к выгоде, так же ни один тиран не в состоянии уничтожить любовь народа к долгу. Однако это утверждение вступает в противоречие с твердой убежденностью в «злой природе человека». Если считать, что стремление к выгоде неискоренимо, то значит, это желание зло, а это и есть отрицание выгоды. А если говорить, что любовь к долгу неистребима, что является, несомненно, положительным качеством, то и это утверждение входит в противоречие с концепцией о «злой природе», ибо долг Сюнь-цзы характеризует как качество приобретенное, а не врожденное. Вполне оправданы слова М.Л. Титаренко, считавшего, что противоречие между взглядами на долг и выгоду, с одной стороны, и учение о злой природе человека – с другой – показывают, что это учение – это незавершенная и непоследовательная теория в концепции Сюнь-цзы [4, с. 161]. Нормы поведения, ритуал и чувство долга, по Сюнь-цзы, противопоставляются природе человека и должны быть привиты ему извне. Совсем иных взглядов придерживался другой представитель конфуцианской школы Мэн-цзы, который говорил: «Только следуя своему [естественному] состоянию, становятся добрыми, это-то и называю добрым. А в том, когда становятся недобрыми, дарование не виновато…Человечность, справедливость, пристойность и разумность – это не то, что вплавили в нас извне, мы обладаем ими изначально, но [об этом] только не задумываемся» [3, с. 633–634]. Данную теорию Сюнь-цзы посчитал неправдоподобной, так как концепция «доброй природы человека» не способна была объяснить причины критического состояния китайского общества. Поэтому, взамен идеи, призывающей к бездеятельному следованию природной добродетели человека, Сюнь-цзы предложил свой метод исправления существующих порядков посредством конкретного вмешательства в человеческую жизнь. Значение ритуала и чувства долга для организации общественной жизни, по мнению Сюнь-цзы, было огромно. Китайский мыслитель твердо полагал, что нормы ритуала и долга появились как результат деятельности совершенномудрых, а не в результате развития природных качеств человека. Но как это могло произойти, если природа всех наполнена злом? Отличие совершенномудрого от «низкого» человека в этом и заключается, что они сумели изменить свою природу и стали первыми заниматься практической деятельностью. Необходимость соблюдения ритуала и развития в человеке чувства долга была свойственна всему конфуцианству. Но до Сюнь-цзы под ритуалом понимались в основном этические нормы, выражающиеся в строгой демаркации на старших и младших, отца и сына, мужа и жену, мужчину и женщину, знать и простолюдинов, правителя и подданных. Совокупность многочисленных правил регламентировала все общественные взаимоотношения, многие из них были собраны и упорядочены еще Конфуцием в двух книгах: «Церемонии и обряды» («И ли») и «Обряды для ученых» («Ши ли»). По мнению Конфуция, данных норм необходимо было придерживаться любому человеку, стремящемуся к самосовершенствованию и достижению порядка, как в себе, так и в стране. Сюнь-цзы, восприняв идею родоначальника школы «служилых», не стал ограничивать свою этико-политическую концепцию лишь моральным смыслом учения о ритуале и превратил его в конкретную теорию о принципах социальной жизни людей и политической организации общества, включающую в себя круг вопросов значительно шире, нежели это было у Конфуция. Сюнь-цзы в своей концепции уже не совершает ту ошибку, которую допустил Конфуций, исходивший в своей аргументации лишь из решающей роли этических принципов и врожденной этической природы человека. Сюнь-цзы уже не верил в великую силу одинокого «ли» и произвел его синтез с «фа», что доселе совершенно не было характерно для конфуцианства – и что в очередной раз подтверждает обособленность этого философа в рамках школы «жу цзя». Сближение «ли» и «фа» у Сюнь-цзы настолько тесно, что, по существу, он не делает различия между ними. По мысли философа, без «ли» государство неспособно достичь порядка. Без «ли» нормально не совершается ни одно дело, без него ни в семье, ни в государстве невозможно достичь спокойствия. По мнению Конфуция и следовавшего за ним Мэн-цзы, человек способен совершенствовать себя, если он будет неукоснительно следовать этическим образцам, в законе же подобного созидательного начала ни тот, ни другой не видели. Сюнь-цзы же усматривал необходимую связь этического примера с законом. В дальнейшем эту концепцию продолжил его ученик Хань Фэй-цзы, которого идеализация «ли» и «фа» привела к членству в школе легистов. Толкование Сюнь-цзы значимости для общества идеи ритуала, чувства долга и закона в связи с ее более прикладным смыслом приобрело четкий классовый характер. Проследим за генезисом этого процесса. Сюнь-цзы, так же, как и Конфуций, понимал человека как животное общественное, стремящееся к объединению с себе подобными, ибо сообща легче обеспечить свои фундаментальные потребности. Однако материальная жизнь, жизнь сообща неразрывно связана с дифференциацией социальных функций, что, в конечном счете, приводит и к классовому ранжированию. Сюнь-цзы видел стройную причинно-следственную связь между способностью жить сообща, разделением обязанностей, чувством долга, согласием, единством, могуществом и покоем. В главе «Правление вана» говорится: «[Человек] в силе уступает быку, [в способности] бегать уступает лошади, однако он заставляет служить себе и быка, и лошадь. Почему это происходит? Отвечаю: благодаря способности [людей] жить сообща, в то время как бык и лошадь не обладают этой способностью. Благодаря чему [люди] могут жить сообща? Отвечаю: благодаря разделению [обязанностей]. Благодаря чему возможно это разделение? Отвечаю: благодаря чувству долга. Поэтому, когда в соответствии с чувством долга осуществляется разделение, это приводит к согласию, когда [среди людей] царит согласие, это приводит к единству, единство же приводит к умножению сил, а умножение сил приводит к могуществу, могущество приводит к победе над вещами. Отсюда [человек] обретает покой и в своих жилищах» [5, с. 228]. Соперничество приводит к социальной напряженности, смутам, беспорядкам, которые в свою очередь порождают нищету. А когда народ нищенствует, то и государство ослабевает. Высокочтимые древние правители, будучи совершенномудрыми, питали отвращение к смутам и всякого рода народным волнениям, и поэтому создали правила поведения и выработали понятие долга. Считая положение «жизнь в обществе без разделения обязанностей приводит к соперничеству» особо значимым, Сюнь-цзы доводит данный постулат до читателей несколько раз в видоизмененной форме. В главе «Обогащение государства» («Фу го») встречаем следующие слова: «Люди не могут не [жить] сообща. Если же они живут сообща и среди них нет разделения [обязанностей], это приводит к раздорам, раздоры же вызывают беспорядок, беспорядок ведет к нищете. Отсюда можно видеть, что отсутствие разделения [обязанностей] – это великое бедствие для людей! Когда же [обязанности] разделены – это [источник] великой пользы для Поднебесной!» [5, с. 237-238]. Толкование идеи Сюнь-цзы о «возвышении правил поведения» как принципа «расходования вещей», по мнению В. Феоктистова, приобрело ярко выраженный классовый смысл. Подтверждением этой мысли являются два отрывка из «Сюнь-цзы». В первом, относящемся к главе 10 «Обогащение государства», говорится: «Ритуал [предполагает] ранги, [различающие] знатных и низких [людей], различия между старшим и младшим [по возрасту], соответствие этим рангам и различиям в бедности и богатстве, почитании и презрении» [5, с. 236]. Второй отрывок, поясняющий ту же мысль мы видим в главе 19 «О ритуале» («Ли лунь»): «Хотя совершенный человек и стремится к удовлетворению желаний, однако он выступает и за различия [в их удовлетворении]» [5, с. 259]. Суть этих высказываний сводится к экономическому обоснованию политической концепции ситуации Сюнь-цзы: оправдание социальной стратификации общества, предполагающее нахождение одних в роли господствующего класса, других – в роли управляемого. Исследуя причины такого явления как народная смута, Сюнь-цзы пришел к выводу, что человеческой природе свойственно иметь множество желаний из них удовлетворить все невозможно. Жажда удовлетворения своих желаний приводит к смутам, для недопущения которых необходимо создать некие ограничители. Таким образом и появлялись нормы ритуала для того, чтобы «желания и вещи соответствовали друг другу и взаимно росли». И далее китайский мудрец подкрепляет свою трактовку обоснования необходимости социальной дифференциации авторитетным высказыванием из конфуцианского канона «Шуцзин» («Книга историй»): «Равенство основано на неравенстве» [5, с. 176]. Стоит согласиться с мнением М.Л. Титаренко, что идея «возвышения правил поведения» преследовала две главные цели. Первая заключалась в реализации феодально-иерархической системы общества, вторая – в укреплении государственной власти через процесс воспитания с помощью правил поведения и долга [4, с. 144.]. Закон в учении китайского философа занимает особое место. Закон – это важнейший рычаг управления, поэтому знание законов необходимо при решении государственных дел. В связи с этим Сюнь-цзы настоятельно рекомендует чиновникам и правителям постоянно совершенствовать свои знания о законе. При этом он четко разделяет понятие «ли» (ритуал) и «фа» (закон). Две системы управления и регулирования общественных отношений вытекают из дифференцированного подхода к разным социальным группам. Cюнь-цзы был сторонником идеи, что для «высших» подданных необходимо применять одни нормы, для «низших» – другие. Несомненно, философ четко осознавал и корреляцию между ритуалом и законом. Подчеркивая неразрывную связь ритуала и закона и дифференцированность их применения, Сюнь-цзы в главе «Обогащение государства» в категоричной форме выразился: «[Положение] людей от ученого и выше нужно регулировать с помощью ритуала и музыки, [если же говорить о] простых людях, народе, то управлять им нужно с помощью законов» [1, с. 162]. Чтобы пояснить смысл приведенного высказывания, достаточно вспомнить, что ритуал и чувство долга Сюнь-цзы считал результатом созидательной деятельности «совершенномудрых». Народ же не является носителем ритуала, он лишь послушно обязан следовать его нормам. Сюнь-цзы был первым конфуцианцем, сделавшим попытку синтезировать легистские идеи с конфуцианской доктриной, придав тем самым учению школы «жу-цзя» второе дыхание. Философ был хорошо знаком с идеями лидера школы легистов Шан Яна. В 226 г. до н.э. Сюнь-цзы посетил царство Цинь, где воочию стал свидетелем четкой системы управления, основанной на легистской доктрине. В заключении можно отметить, что, в отличие от Конфуция, Сюнь-цзы не полагался на возрождение и сохранение традиционных отношений и методов государственного управления, существовавших в древности. Более того он, так же, как и Шан Ян, считал недопустимым восстановление архаичных традиций управления в столь бурно меняющемся обществе. Сюнь-цзы считал, что отвергать современных властителей и почитать порядки, которые существовали в древности, это то же самое, что предавать своего правителя и переходить на службу к другому. Стремясь сблизить легистский закон «фа» с конфуцианским ритуалом «ли», Cюнь-цзы наполняет последний новым содержанием.
Номер журнала Вестник науки №11 (68) том 4
Ссылка для цитирования:
Караев Э.Т. СИНТЕЗ КОНФУЦИАНСКОГО «ЛИ» И ЛЕГИСТСКОГО «ФА» КАК СПОСОБ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ В УЧЕНИИ СЮНЬ-ЦЗЫ // Вестник науки №11 (68) том 4. С. 583 - 590. 2023 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/11133 (дата обращения: 17.05.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2023. 16+