Алексеева А.Е.
ЭЛЕМЕНТЫ АНТИУТОПИИ И ЦИКЛИЗАЦИИ В «САХАРНОМ КРЕМЛЕ» В. СОРОКИНА *
Аннотация:
Сахарный Кремль, написанный Владимиром Сорокиным в 2008 году – сборник, состоящий из 15 антиутопических рассказов. Пространство произведения – государство с тоталитарной системой управления, отгороженная Великой Русской Стеной от внешнего мира. В данной статье «Сахарный Кремль» рассматривается с точки зрения особенностей антиутопии – выделяются отличительные черты данного жанра и элементы циклизации, встречающиеся на страницах сборника, а также анализируются их функции и связи. Внедряя эти элементы в свое произведение, Владимир Сорокин предполагает возрождение черт сталинизма и феодализма в современном мире и показывает возможные последствия развития такого сценария.
Ключевые слова:
русская литература, постмодернизм, антиутопия, циклизация, сахарный кремль, Владимир Сорокин
Сборник рассказов В. Сорокина «Сахарный Кремль» является продолжением другого произведения автора, «Дня опричника». С «Сахарным Кремлем» их роднит одна вселенная. Ниже будут приведены некоторые отличительные черты антиутопии как жанра по Л.М. Юрьевой [12, c. 73-76], а также приведены конкретные примеры из текста. Итак, 1) пространство антиутопии как государство с тоталитарной системой управления. Время действия в сборнике приходится на 2027 год. В России вдруг закончился газ и иссякает нефть. Лифты в многоэтажных домах (как столичных, так и провинциальных) отключают по выходным для экономии электричества. А топят дома дровами, чтобы экономить газ на экспорт. Государственный порядок, установившийся в России на тот момент – смесь феодализма и сталинизма, система безнравственная и жестокая, в стране царствует коррупция. Для общества также характерно деление на «высших» и «низших», существует общество «властей предержащих» и «лукавых рабов». Сам образ Сахарного Кремля подчеркивает тоталитаризм, укоренившийся в России. Он является своеобразным наркотиком, которое государство активно использует с целью подавления народного недовольства, и поэтому и норму, и сахарный Кремль можно считать явлениями одного порядка, которые обозначают всесилие власти. Интересен и подход государства к употреблению продукта: норма обязательна для потребления, и отказ от нее приравнивается к преступлению и карается законом. Норма выступает метафорой государственного произвола и инструментом принудительной «уравниловки» [9]. 2) территория нового государства отделена огромной стеной от остального мира, Действительно, подтверждение этому пункту можно найти даже не на страницах самого произведения. Вот что написано в аннотации к книге издательства АСТ: «Сахарный, белый Кремль – сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую Смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон» [11, c. 4]. Отсюда следует, что пространство, в котором будут развиваться действия, замкнуто, изолировано от остального мира. В этом также можно убедиться, читая само произведение. Обратимся к рассказу «Марфушина радость». Там находим следующие строки: «…не завершат строительство Стены Великой, что мешают враги внешние и внутренние. <…> Растет, растет Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних – опричники государевы на куски рвут» [11, c. 15-16]. В «Сахарном Кремле» предстает Великая Русская Стена (является аллюзией на «железный занавес» СССР), призванная оградить новую Россию от внешнего врага. Пропаганда в России будущего работает настолько хорошо, что в необходимости возведения стены уверены даже заключенные из сибирских лагерей, которые были осуждены за политические преступления. Однако пространство «Сахарного Кремля» шире, чем, например, в «Дне опричника». Если в последнем действие происходит только в Москве, то в сборнике территория переносится, углубляется в страну. На страницах сборника встречаются Пермь, Подмосковье, Вятка, Хабаровск и т. д. порабощение человека подчеркивает абсурд ситуации, Здесь ярким примером является рассказ «Харчевание». Поражает, с каким смирением относятся к наказанию розгами его герои, и насколько безжалостно и безэмоционально исполняют приказ палачи. Абсурд звучит в самом приговоре: «За невыполнение шестидневного плана по возведению восточного участка Великой Русской Стены бригада №17 приговаривается к выборочной порке солёными розгами». Также примечательны фразы, которыми один из наказанных, Петров, сопровождает порку: «Винова-а-аат! Ох и винова-а-а-ат!» [11, c. 96] Это молчаливое согласие на наказание является наглядным примером деперсонификации героев. Несмотря на то, что каждый член бригады наделен и именем, и описанием – все они послушно терпят порку, превращаясь, таким образом, в бесхребетную человеческую массу, которая ничему не сопротивляется и не может ничему противостоять. Здесь стоит упомянуть и двойственность персонажей сборника. Разложению подвергаются даже самые, казалось бы, "положительные" герои. Ярким примером служит девочка Марфуша из "Марфушиной радости". Несмотря на то, что на протяжении всего рассказа она предстает перед нами очень чуткой, местами наивной школьницей, от которой невозможно ждать какой бы то ни было подлости, в конце она с чувством исполненного долга доносит дворнику на прячущихся в подъезде «не местных» нищих: «Пришлые нищие в лучшем случае на лестнице нагадят, а в худшем – украдут чего-нибудь» [11, c. 27]. трафаретность микросюжетов, исключающих альтернативные варианты Безликий правитель, встречающийся на страницах многих антиутопических произведений, существует и в «Сахарном Кремле». Здесь он называется «государем Василием Николаевичем» – в «Марфушиной радости» «наверху, на облаках зимних, лик Государя высветился огромный». В этих строках прочитывается отождествление правителя с чем-то небесным, с Богом. А божественное внушает русскому народу благоговение и страх. В «Сахарном Кремле» люди, обиженные властью, собираются на особые тайные встречи, где принимают наркотик и видят себя в галлюцинациях волками-оборотнями, которые пожирают царскую семью (рассказ «Андеграунд»). Это противостояние отдельных индивидов государству и людям у власти можно встретить во многих произведениях (например, в романе «1984»). Однако, в отличие от этих произведений, люди в «Сахарном Кремле» не противостоят этому реально. Все, что они делают (и чем остаются удовлетворены на какое-то время) – забываются, употребив наркотики, или надсмеиваются над голограммой правителя (рассказ «Петрушка»). Это еще раз подчеркивает, что Россия 2028 года в книге – тоталитарное государство, люди настолько запуганы, что даже мысли о бунте или революции отвергаются. Так же интересным микросюжетом является дуализм персонажей, который мы уже упомянули в прошлом пункте. Сорокин не единственный автор, который показывает эту двойственность даже у, казалось бы, самой безобидной части общества – детей. Это можно встретить и в «1984» (дети Парсонсов). И, конечно, дети в «Повелителе мух» Голдинга (охотники под предводительством Джека Меридью). Помимо черт антиутопии, которые можно встретить на страницах сборника В. Сорокина, нам представляется интересным отметить и элементы циклизации, присутствующие в произведении. Перечислим некоторые из свойств, присущих циклизации, и прокомментируем их на примере «Сахарного Кремля». наличие нескольких произведений, связанных друг с другом внутренними смысловыми связями, Действительно, как уже было сказано раннее, «Сахарный Кремль» состоит из 15 рассказов, которые, будучи и не объединены одним сюжетом, происходят в одном государстве. Герои принадлежат к различным сословиям и отражают быт и нравы России 2020-х. В подтверждение слов о том, что произведения в составе сборника связаны между собой, можно сравнить, например, такие рассказы как «Марфушина радость» и «Петрушка». Эти истории освещают жизнь двух граждан России. Они принадлежат к различным возрастным категориям и сословиям. Функция у рассказов одинакова – с разных сторон показать жизнь в стране, демонстрируя ее уклад изнутри. ассоциативная связь между текстами, Связь между рассказами «Сахарного Кремля» очевидна – история каждого из героев показывает читателям, как устроено государство, как функционирует каждое из сословий, как мыслят люди, каковы их ценности и отношение к окружающему их миру. Повторяющимся элементом в каждом рассказе является сам сахарный Кремль. На его появлении и завязаны все рассказы – это и вызывает ассоциативную связь между ними у читателя. В целом для изучения прозы Сорокина необходимо понимать значение, которое писатель вкладывает в понятие «нормы». Его «норма» – это концепт, вобравший в себя все значения «положительного» штампа, работающего на отграничивание советского культурного пространства [9, c. 28]. концептуальность, зависящая от порядка расположения произведений в цикле, характеризующаяся выраженным отношением автора к окружающему миру, Порядок размещения рассказов в сборнике без сомнения имеет логическое обоснование. Недаром Сорокин помещает «Опалу» в самый конец. Смерть Комяги, который является главным героем «Дня опричника», несет функцию смыслового завершения данной дилогии. общность ряда системных элементов цикла (жанровых, стилистических, ритмических, образно-метафорических, лексико-фразеологических, интонационных и звуковых). Отдельного внимания заслуживает язык, использованный Сорокиным в этом произведении. Элементы архаического, устаревшая лексика, использованные автором еще в предшествующем «Сахарному Кремлю» «Дне опричника» выполняют функцию погружения читателя в мир произведения. По этому вопросу примечателен и комментарий самого автора. В одном из интервью Сорокин говорит: «…Отношения между государством и народом у нас по-прежнему архаичны. Я лишь оформил эти отношения стилистически, добавил то, чего не хватает. Не хватает как раз такого языка и всех атрибутов развитого феодализма. Я думаю, что в России вполне бы ужились высокие технологии и телесные наказания на площадях» [10]. Рассмотрим рассказ «Письмо», где наглядны примеры использования описанных выше приемов. «Шесть лет минуло, как покинула ты нас, дорогая моя, как выпорхнула пташкою из гнезда родового, шесть лет уж как маменька и Ванюша-братец и я, горемычная, живем без лучезарной улыбки твоей, без голоска твоего, колокольчику валдайскому подобному, без доброго, отзывчивого, правдолюбивого и вечнорадостного сердца твоего, без душеньки твоей нежной, чистой и богобоязненной, без сестринской и дочерней заботы твоей и молитвы.» [11, c. 157]Вышеупомянутое произведение стилизовано под плач – один из фольклорных жанров, характеризующийся лирико-драматической импровизацией на темы несчастий, и уже в первых строках отчетливо видны его элементы – это обилие устаревших эпитетов, причитания. Так же текст переполнен повторами – будь то отдельные слова, конструкции или мысли. Собственно, сам повод, по которому написано это послание – долгая разлука двух сестер – печальное событие. Употребление элементов плача в «Письме» – не первое в творчестве Владимира Сорокина. Они уже были использованы автором в одном из рассказов «Первого Субботника». Проанализировав специальную литературу, посвященную проблематике произведений, написанных в жанре антиутопии, а также рассмотрев сборник рассказов Владимира Сорокина «Сахарный Кремль», мы пришли к следующим выводам: сборник рассказов «Сахарный Кремль» действительно является антиутопическим – в нем можно встретить характерные для данного направления особенности, Пространство произведения – государство с тоталитарной системой управления, отгороженная Великой Русской Стеной от внешнего мира. Народ в этом мире порабощен и не способен на бунт. Также в «Сахарном Кремле» используются трафаретные микросюжеты – такие, например, как безликий правитель, противостояние отдельных индивидов или малых групп установившемуся порядку, дуализм персонажей (выраженный, например, в детской жестокости). также «Сахарный Кремль» может быть назван циклом – в работе были приведены конкретные примеры, подтверждающие это. Данный сборник состоит из рассказов, которые по смыслу связаны между собой. Также у читателя возникает ассоциативный ряд при прочтении каждого из них (рефреном в сборнике является сам образ сахарного Кремля). Произведение обладает концепцией, завершает дилогию. И, наконец, Сорокин использует особый язык, включающий в себя элементы архаического и устаревшую лексику – это подтверждает тезис о наличии общности ряда системных элементов цикла. Взаимосвязь черт, присущих направлению антиутопии, наряду с элементами циклизации сборника, служат для того, чтобы читатель смог глубоко погрузиться в мир произведения. Владимир Сорокин предполагает возрождение черт сталинизма и феодализма в современном мире и показывает возможные последствия развития такого сценария.
Номер журнала Вестник науки №3 (72) том 1
Ссылка для цитирования:
Алексеева А.Е. ЭЛЕМЕНТЫ АНТИУТОПИИ И ЦИКЛИЗАЦИИ В «САХАРНОМ КРЕМЛЕ» В. СОРОКИНА // Вестник науки №3 (72) том 1. С. 362 - 370. 2024 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/13208 (дата обращения: 18.05.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2024. 16+