Простова Е.С.
МОЛЧАНИЕ КАК ЮРИДИЧЕСКИ ЗНАЧИМОЕ ЯВЛЕНИЕ В СДЕЛКАХ, ЗАКЛЮЧАЕМЫХ В ЭПОХУ ЦИФРОВИЗАЦИИ *
Аннотация:
на фоне стремительного развития экономики в условиях цифровой эпохи сферы торговли, выполнения работ и оказания услуг все больше и больше подвергаются изменениям. Для увеличения товарооборота и прибыли, что является основной целью для юридических и физических лиц, организаций, стремящихся повысить свою конкурентоспособность на рынке, они модернизируют свои процессы, а также внедряют новые технологии, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Ввиду перехода к электронным формам осуществления сделок, подводя участников к минимизациям затрат и общему ускорению правоотношений, молчание может выступать еще одним действенным способом согласования и сокращения лишних действий, связанных с несколькими правовыми особенностями употребления данного технико-юридического приема. Основная цель статьи дать расширенное определение понятию молчания и на этом основании рассмотреть более предельные действия ее применения в современном гражданском праве.
Ключевые слова:
молчание, сделка, коммуникативный акт, согласие на сделку, волеизъявление в гражданском праве, технические средства, виртуальное пространство, телеинформационная сеть
Нельзя не заметить, как быстрый прогресс информационных технологий содействует расширению социальных взаимодействий в глобальной сети Интернет. И основной движущей силой виртуальной коммерции послужили как огромная и высокая скорость передачи информации, так и широкий выбор товаров и услуг, а также доступные цены на них, подкрепляемые надежными денежными переводами, вне зависимости от расстояния между сторонами. Однако эксплуатация компьютеризированных ресурсов для совершения сделок в гражданском праве связана прежде всего с определенными сложностями, главной из которых является юридическая неопределенность. Из-за понятного новшества области, ученые и правоведы лишь относительно недавно углубились в тему регулирования интернет-правоотношений, проецируя общепринятые правовые методы на их составляющую. В этом смысле, взаимоотношения в виртуальной сети представляются специфичным частным прецедентом в общих положениях, где они функционируют на базе специального технического и программного обеспечения, осуществлялась в рамках конкретного правового поля. Поэтому нет смысла пренебрегать тем фактом, что онлайновые операции ничем не отличаются от сделок, совершаемых в реальном мире, и в том виде, в котором мы привыкли их представлять и видеть. Ведь веб-технологии не являются существенным критерием для проведения сделки.Разумеется, это распространяется и на иные любые правоотношения, зарождающиеся в Интернете, но с тем условием, что они требуют определения предмета и своих институтов в действующем гражданском праве. Сосредоточение активных контактов может служить основой для заключения сделки, выступая одновременно и предметом их исполнения договорных взаимных обязательств. Пассивное же общение по своему характеру пусть не способно напрямую организовывать сделку, однако, оно способно достичь эту цель в симбиозе динамики вышеупомянутой коммуникации. А еще следует учитывать, что пассивные связи сами по себе могут являться первопричиной для воплощения сделки. Так вот, для каждого актуального вида взаимодействия можно отнести признак согласия и признак выражения воли, признаваемых ключевыми компонентами сделки. Изучение статьи 158 Гражданского кодекса Российской Федерации [1] показывает, что на данный период, выражение воли в гражданских отношениях имеет практически четкую юридическую оформленность, чтобы быть выраженным через конкретные и хорошо известные формы. И в рамках пассивно-активных действий, наличие которых достаточно велико во всемирной паутине, внимание привлекает именно молчание. Наше время, характеризующееся постоянным развитием всех направлений общественной жизни, вопросы коммуникации и общения становятся особенно актуальными и важными. Правда невозможно обсуждать речевую деятельность человека, не упоминая о значимости аспекта молчания. Зачастую люди выбирают между речью и молчанием второе, от чего оно “покрывается золотом”. Обращение к этому вопросу- хороший способ понять проблемы настоящего социального языка, норм общения и этических стандартов, предрасположенностей коммуникативного поведения, в целом экологической обстановки мировой паутины 21 века. Это также обуславливается стратегически важным шагом для поиска разумного баланса между речью и тишиной, включая регулирование правовых институтов.Исследование молчания же в отечественной науке началось незадолго до наступления 90-х годов прошлого века, и с тех пор поиски места акта молчания в конструкциях общественных контактов продолжается. Затруднения полисемии данного определения и необходимости выделения оценочной системы терминологии в исследовательском концепте молчания ставится многими деятелями, называя его обширным понятием, единым в интересах внушительного количества выражений этого коммуникативного феномена: языковедческих, юридических, социальных культурных, духовных и метакоммуникативных. По мнению лингвистов, молчание в контактах выдвигается подобно замещению звена разговора в обстоятельствах, где коммуникативное желание остается, но не вытекает в вербальный акт. Равно правовому социальному явлению основательное молчание, не имеющим ничего общего с тишиной и полным безмолвием, транслирует установленные данные от отправителя, молчащего субъекта, к получателю. Подобный прием молчания нередко преподносит сознательный вид и обусловленным способом влияет на оппонента, воздействуя на его последующие поступки. Обязательными условиями коммуникативно значимого молчания как отсутствия ожидаемого речевого акта являются его осознанное и намеренное использование отправителем, осведомленность получателя о намеренном характере молчания собеседника, наличие у собеседников общего знания относительно значения молчания. Все это позволяет рассматривать молчание как силенциальный акт. [2, C.75]Общепринято полагать из известного фразеологизма, что молчание – это знак согласия. Корни его восходят к римскому праву, где молчанию было отведено особое место в судебных изысканиях, связанных с признанием вины, параллельно молчанию наследника в действиях принятия наследственной массы. Современность термин тоже не обошел стороной, отразившись в дефиниции договорной теории права, трактуясь как способной быть мотивом к умозаключениям по поводу планов сторон при заключении сделки. В российском законодательстве, при определенных событиях, молчание можно и даже нужно считать волеизъявлением, выражающим согласие. Молчание в этом ключе изложено в п. 4 ст. 157.1 ГК РФ [1], где бездействие де-юре указывает на позитивное волеизъявление не подавшего голос субъекта в исключительных законом случаях. Аналогичный по существу будут нормы п. 3 ст. 158 ГК РФ [1] с добавочным соглашением сторон и п. 2 ст. 438 ГК РФ в силу акцепта с деталью о правовых обычаях или прежних деловых отношений сторон.Стоит чуть детальнее остановиться на п.3 ст.158 ГК. Примечателен тот факт, что предложенное законодателем в тексте слово «признается» не было заменено изначально на «является». С одной стороны, молчание приобрело бы за счет этого большую юридическую твердость, но с другой, применение именно такой формулировки делает статью более гибкой в правоприменении, что как нельзя кстати для области цифровизации сейчас. А законотворец же воплотил оригинальный технико-юридический прием, не до конца уверенный в наличии юридического факта, именуемым правовым предположением. Он, в свою очередь, раскрывается в виде презумпции и фикции. И это наталкивает на соображения, что в ближайшем будущем, на таких примерах молчания, как отказ от речевой деятельности: «не сообщит продавцу о своем отказе от товаров» по п. 4 ст. 468 ГК РФ и «если другая сторона не возражает против такого перехода» по ст. 986 ГК РФ, иные формы молчания могут быть отражены в виртуальной среде в стремлениях завладеть преимуществом электронного документооборота в процессе заключения сделок.Интересно, что изначальный законопроект о внесении изменений и дополнений в ГК РФ вообще не допускал использование молчания в качестве инструмента согласования совершения сделки (правило о том, что «молчание не считается согласием», формулировалось безальтернативно). Итоговое «смягчение» позиции с учетом видового многообразия согласий и, как следствие, «разветвленности» соответствующей нормативной базы видится вполне здравым, помимо прочего, оно учитывает текущее нормирование, ситуативно допускающее оценку молчания именно как знака согласия с совершением лицом (лицами) определенных юридических действий. [3, С.25]Подводя итог, воля и согласие, как осознанный выбор, высказанный молчанием, является перспективным методом его применения в реализации своих прав в осуществлении сделок, в том числе, электронных. Консервативные опасения законодателя и судебной системы по этой теме вполне оправданы, но становится очевидным момент необходимости налаживания и расширения рамок действия описанного феномена. Развитие веб-экономики и ускорение товарооборота дает стимул нащупать больше разрешительных моментов правоприменения данной формы, предлагая комфортные условия для сделок в глобальной сети Интернет, как регулярному поставщику многих онлайн-продуктов и сервисов участникам гражданского оборота. В интересах чего следует детализировать и обновить ранее закрепленные положения о выражении своей воли путем молчания в сделке.
Номер журнала Вестник науки №1 (70) том 3
Ссылка для цитирования:
Простова Е.С. МОЛЧАНИЕ КАК ЮРИДИЧЕСКИ ЗНАЧИМОЕ ЯВЛЕНИЕ В СДЕЛКАХ, ЗАКЛЮЧАЕМЫХ В ЭПОХУ ЦИФРОВИЗАЦИИ // Вестник науки №1 (70) том 3. С. 377 - 382. 2024 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/12478 (дата обращения: 19.05.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2024. 16+