Шульга И.П.
НЕОБХОДИМОСТЬ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ *
Аннотация:
в данной статье рассматривается проблема цифровой трансформации и попытка выявить подлинно человеческое в период глобальных преобразований под воздействием тотального проникновения технологий искусственного интеллекта в жизнь отдельного человека и общества в целом. Актуальность темы имеет практический характер, так как в силу экспоненциального развития технологий, человек не всегда способен реагировать на эти процессы адекватно и с присущей ему осознанностью. Особый акцент поставлен на философско-онтологическом аспекте существовании человека. Предлагается сместить фокус внимания на исключительные человеческие ценности и духовные качества, которые выделяют человека и не позволяют рассматривать его в одном ряду с искусственным интеллектом
Ключевые слова:
искусственный интеллект, технологии, духовная безопасность, цифровая трансформация, человеческое достоинство, человечность
DOI 10.24412/2712-8849-2023-1269-903-911
Цифровая трансформация, вызванная развитием информационно-коммуникационных технологий, радикально меняет все аспекты жизни общества. Такие быстрые темпы технологических изменений влияют и на развитие человека, создавая новые вызовы и возможности для духовно-нравственного роста личности. Такие технологии, как искусственный интеллект, генная инженерия и совершенствование человека посредством технологического изменения тела, ставят под вопрос то, что значит быть человеком, а также саму суть и границы человеческой природы. Вдумчивое рассмотрение этих вопросов с философской точки зрения может пролить свет на то, как сделать так, чтобы духовное и нравственное измерение не было утрачено на фоне стремительного технологического прогресса.Передовые технологии, создающие киберфизические системы, виртуальные среды и направленные на расширение человеческих возможностей, могут негативно повлиять на развитие человеческой идентичности и самостоятельности. Как следует из Манифеста трансгуманизма, видение человечества, которого придерживаются многие разработчики таких технологий, сводит людей к пассивным объектам, которые можно искусственно оптимизировать, а не к субъектам со свободной волей. Цель радикального продления жизни и бессмертия, которую преследует трансгуманизм, ставит материальное, телесное существование выше духовной трансцендентности. Киборгизация людей с целью их слияния с машинами и искусственным интеллектом также грозит превратить технологию в субъект, действующий на людей, превращенных в объекты [4, с. 87–92]. Вместо того чтобы использовать технологию как инструмент для процветания человека, эта инверсия подчиняет человечество технологическим системам. Как результат таких тенденций, появляются философско-нравственные вопросы, направленные на границы использования технологий, допустимость их применения, взгляд на самоидентификацию по-новому [6, с. 131–137].Конструктивистское представление о человеческой природе как о бесконечно податливой материи снимает любые устойчивые моральные ограничения на технологические манипуляции и рискует свести людей к продуктам технического контроля и кондиционирования. Евгенический подтекст в идее генетического конструирования и улучшения детей по заказу также не позволяет уважать человеческое достоинство и святость жизни.В противовес этим тенденциям духовно-нравственное развитие личности должно культивировать те качества, которые делают нас истинно человечными - способность к свободному творческому действию, любви, эстетическому переживанию и духовному выходу за пределы материальных условий. Какими бы совершенными ни были искусственный интеллект и робототехника, компьютеры не смогут разделить с человеком такие отличительные духовные способности, как созерцание, художественное творчество и сопереживание. Развитие этих духовных способностей имеет ключевое значение и для нравственного развития, поскольку духовная свобода и самопреодоление создают основу для того, чтобы действовать в соответствии с нравственными идеалами и совестью, а не под влиянием внешних условий или принуждения. Несмотря на высокое развитие систем искусственного интеллекта, он не способен сопереживать в том смысле, в котором это делают люди, заменяя подлинные человеческие эмоции их имитацией.Внутренний мир человека является интерсубъективным, то есть он зависит от взаимодействия с другими людьми и от социального контекста [3, с. 28–44]. Следует признать, что наши мысли, чувства и переживания создаваемы под влиянием других людей и в результате воздействия социальных условий.Образование и воспитание должны быть направлены как на материальный успех или физическое совершенствование, так и на духовный и нравственный рост. Для этого необходимо осуществлять продвижение, политику открытости и обмена культурными знаниями о духовном наследии и традициях человечества, позволяя при этом лично присваивать и переосмысливать их. Сохраняя эти культурные ресурсы и источники нравственного вдохновения, идеалы духовной свободы и безграничного творческого потенциала человеческого духа могут поднять наше видение человеческого прогресса за пределы поверхностных технократических достижений.Наконец, для духовного и нравственного развития необходимо культивировать мудрость и проницательность, чтобы ориентироваться в происходящих сложных техно-социальных изменениях. Как уже предвидел Герберт Маршалл Маклюэн с появлением средств массовой информации, электронные технологии усиливают и ускоряют темп существования, вызывая тревогу и духовную дезориентацию [1]. Расширение цифровых инфраструктур и виртуальных сред экспоненциально усиливает это давление сегодня. В тоже время, по мысли упомянутого философы культуры, средства коммуникации являются продолжением человека. Желание человека «продлить» себя онтологически естественно и предопределено природой самого существования. Собственно, реализация этого желания выражается в том числе в развитии технологий, способных превосходить природные возможности человека, преодолевать кажущуюся собственную ограниченность и воссоздавать продолжение самого себя в мире техногенного.Следует отметить, что «…техника в конечном счете не имеет отношения ни к пользе, ни к благополучию, речь идет о власти, о власти в предельно широком смысле слова. Носитель такой власти пытается наложить руку на первичные элементы природы и человеческого бытия. Это означает необозримые возможности строительства, но также и разрушения, особенно там, где дело касается человеческого существа, которое оказывается далеко не так прочно и надежно в самом себе, как обычно полагают.» [2, с. 18].Перед лицом неизбежной цифровой трансформации «мы должны дать самим себе отчет в нашем бытии …» [5, с. 416] звучит отрезвляюще, вовлекая в дискуссию о подлинно человеческом и исключительном в нас. Что для нас представляется той самой ценностью, которой мы более всего дорожим, отказавшись от которой теряется человеческое? Если мы говорим о том, что для нас является самой ценной вещью и от чего мы не хотим отказываться, признавая это константой нашего существования, то, вероятно, это связано с нашей индивидуальностью, нашими убеждениями, моральными принципами и духовными ценностями. Выявление этой константы представляется дополнительной задачей на пути к цифровой трансформации.Чтобы не потерять себя в соблазне и отвлеченности бесконечной цифровой стимуляции, необходимо развивать присутствие духа. Созерцательные практики, такие как медитация и осознанный образ жизни, помогают укрепить умственную концентрацию и ясность, чтобы видеть сквозь иллюзии, создаваемые средствами массовой информации, и сохранять внутреннюю духовную свободу.Кроме того, этическая компетентность и проницательность обязательны для надлежащей интеграции и регулирования новых технологий. Благоразумие необходимо для предотвращения злоупотреблений и намеренного превышения власти с помощью технологических систем, а моральная мудрость помогает оценить этически неоднозначные области, такие как биотехнологическое усовершенствование человека. Социально-этическая рефлексия должна уравновешивать научные возможности с духовно-нравственными соображениями, чтобы вписать технологический прогресс в рамки гуманистического видения, ориентированного на благо человечества. Экзистенциальные проблемы, возникающие в связи с быстрым началом далеко идущих цифровых преобразований, требуют развития духовной глубины, моральной ответственности и мудрости, чтобы двигаться в более безопасном направлении.Стремительный рост виртуальной среды и погружения в цифровые медиа порождает и духовные проблемы. С одной стороны, творчество, высвобождающееся в виртуальных мирах, открывает новые возможности для самовыражения, социальных связей, игр, развлечений и искусства. Открытый характер виртуальных реальностей хорошо согласуется с человеческой потребностью в свободной игре, фантазии и воображении. При соответствующем оформлении виртуальные реальности могут способствовать развитию таких духовных ценностей, как сотрудничество, со-творчество и совместное использование.Однако за привлекательностью все более реалистичных и вызывающих привыкание виртуальных миров скрываются некоторые риски. По мере того как стираются границы между физическим и цифровым мирами, субъект теряет устойчивость в материальной реальности, которая закрепляет его идентичность и самостоятельность. Постмодернистская "пустота", связанная с исчезновением материального тела, может описывать невоплощенное, плавающее состояние сознания, перегруженного цифровыми стимулами. Не имея прочных корней в телесной и социальной жизни, "я" фрагментируется и рассеивается по всему пространству данных, становясь похожим на призрака. Такая неустойчивость идентичности делает человека более уязвимым к внешним манипуляциям и воздействиям, вместо того чтобы действовать как центрированный субъект в соответствии со своим моральным ядром. Иммерсивное качество цифровых сред также способствует бегству от физической реальности вместо ее преобразования. Человеческая способность к трансценденции деградирует до мимолетных острых ощущений, бесконечного поиска новизны и сенсационного отвлечения, а не духовного возвышения. Вместо того чтобы применить наши творческие способности для улучшения социальных отношений и материальных условий, мечты о технологической утопии притворяются, что несовершенная реальность может быть волшебным образом удалена и переделана в виртуальных мирах. Трансгуманистические видения оцифровки разума, чтобы загрузить его в вечные компьютерные симуляторы небес, представляют собой окончательную капитуляцию воплощенной духовности перед машинами.Опасность технологий, манипулирующих самой жизнью, также требует возрождения чувства экзистенциального смирения и священного отношения к живым существам. Поскольку стремительное развитие биотехнологий и генетики создает перспективу коренного изменения человеческой конституции, жизненно важным духовным оплотом становится утверждение неотъемлемого достоинства и сакральной природы жизни. Более глубокое экологическое осознание радикальной взаимозависимости людей в сообществе жизни может вдохновить на благоговение перед творческой животворящей тайной, породившей космос. Идентификация этого священного источника как более высокого и жизненно важного, чем любое научное знание или технологическая система, ограничивает инструментальный редукционизм. Оно ставит технологический контроль на службу биосфере и ее сложной паутине живых отношений. Таким образом, люди могут относиться к появляющимся технологиям, таким как генетическое редактирование, с достаточной осторожностью и мудростью, чтобы не нарушить природные балансы и не придать тривиальности манипуляциям с живыми системами.Использование ИИ должно послужить упрочнению свободы, которая выражается не в желании выжить самому и расширить свой потенциал возможностей, по подчеркнуть привилегию самой жизни, в которой каждый несет ответственность за свои поступки и за самого себя. Это сложно представить без мотивирующей силы любви к другому человеку, выраженной в способности признать достоинство жизни как таковой и в этом обрести самого себя.Духовное образование должно поощрять благоговение и удивление перед чудом существования, которое технонаучное высокомерие часто скрывает за механистическими моделями. Возрождение чувства возвышенной и непостижимой тайны бытия переориентирует конструктивистское стремление полностью овладеть и переделать реальность как священный процесс, находящийся за пределами полного человеческого понимания или контроля. Это не означает, что наука не в состоянии углубить понимание поразительной сложности жизни, которая заслуживает специального изучения. Однако духовные ценности помогают контекстуализировать эту исследовательскую программу в рамках культивирования добродетели, сострадания, заботы и преданности живому - а не только холодного изучения, анализа и реконфигурации биоматерии в соответствии с частичными инструментальными целями. Чувство конечного смысла и цели за пределами того, что раскрывает наука, возрождает ту жизненную искру творческого намерения и свободы, лежащую в основе человеческого достоинства, которую инструменталистский редукционизм грозит погасить.Погружение в цифровые технологии и технологические преобразования в обществе требуют такого же ускорения духовного пробуждения и моральной ответственности, чтобы не «уронить» человеческое достоинство в условиях глобальной перманентности. Опасности фрагментированной идентичности, социальной обусловленности, дегуманизации и ментального ущерба личности, развязанные бесконтрольной цифровизацией, могут быть преодолены благодаря этическому и ответственному подходу. Приведение прогресса в соответствие с общим благом предполагает переосмысление человечности как священного дара с обновленным пониманием ответственности за его сохранение.
Номер журнала Вестник науки №12 (69) том 3
Ссылка для цитирования:
Шульга И.П. НЕОБХОДИМОСТЬ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ // Вестник науки №12 (69) том 3. С. 903 - 911. 2023 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/11735 (дата обращения: 19.05.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2023. 16+